Актуальные проблемы внешней политики России

У России все еще приличная дипломатическая служба, но внешняя политика страны становится все более проблемной сферой

Бесценность

С 2000-х годов российская внешняя политика гордится своим прагматизмом. Это, по мнению правящей группы, выгодно отличает ее от предшественников - «бесхребетных прозападных демократов» эпохи Ельцина, «наивных защитников общечеловеческих интересов» из команды Горбачева и «замшелых пролетарских интернационалистов» советского периода. Эффективный прагматизм, однако, всегда основан на ценностях. Оба российских руководителя недавно публично заговорили о ценностях, но эти разговоры звучат крайне отвлеченно. Правящая элита страны тем временем живет, подчиняясь жесткой целесообразности, и убеждена: ценности только тогда истинны, когда имеют соответствующий денежный эквивалент. Отвергая «чуждые» западные ценности, противопоставляя им выдуманные свои, а на самом деле не исповедуя никакие, Россия требует к себе уважения как к равной, но выглядит при этом довольно подозрительно. В этом - фундаментальное препятствие к развитию тесных отношений России с наиболее развитой частью мира - Западной Европой и Северной Америкой. И никакая «труба», никакие «обмены активами» этого препятствия не устранят в принципе.

Отсутствие стратегического видения

За последние восемь лет у России было несколько «внешних политик», существенно отличавшихся друг от друга. После 11 сентября 2001 года было заявлено стремление вступить в стратегический союз с США и серьезно сблизиться с Европейским союзом. Через три-четыре года Москва сошла с орбиты Большого Запада, в который до тех пор стремилась вписаться, и стала формировать свою собственную «планетарную систему», пока не конфронтируя, впрочем, с несостоявшимися партнерами. Еще через пару лет Москва попыталась принудить Запад к партнерству на своих условиях. Вместо партнерства, однако, последовали рост напряженности, война нервов, а затем и настоящая война на Кавказе. К осени 2008 года российско-западные отношения стали хуже, чем когда-либо за предыдущие четверть века. Дальнейшей эволюции отношений в сторону нешуточной конфронтации помешал мировой кризис.

Но, если главной целью политики России («Стратегия-2020» и др.) является модернизация страны, то как оценить курс Кремля по отношению к группе стран, являющихся важнейшим внешним модернизационным ресурсом России? Остается одно: кивать на «злокозненный Запад», «антироссийский заговор мировой закулисы», которая «всеми силами стремится…». и проч. Достаточно взглянуть на Китай. Его руководству уже четвертое десятилетие удается обеспечивать оптимальные внешние условия для развития страны, в первую очередь благодаря отношениям с США. При этом именно подъем Китая, а не России, более всего меняет глобальную картину мира и приковывает неослабное внимание Запада. Вывод один: острую стратегическую недостаточность не компенсировать ни многочисленными симулякрами - «стратегиями», «концепциями», «доктринами», ни пресловутым искусством организации операций.

Реактивность

Отсутствие устоявшихся ценностей, дефицит стратегии обрекают Москву на реактивное поведение. Российское руководство гораздо лучше знает, чего оно не хочет - расширения НАТО, повторения «цветных революций» и проч., - чем того, что, собственно говоря, оно само хотело бы выстроить. В результате на таком важном направлении, как отношения с бывшими советскими республиками, важнейшей задачей становится противодействие распространению иностранного - прежде всего американского - влияния. «Большая игра» привлекает и затягивает, а тем временем собственно российские интеграционные проекты - ОДКБ, ЕврАзЭС, Таможенный союз - остаются в полуживом состоянии. За последнее десятилетие Москве, претендующей на статус великой державы и гаранта региональной безопасности, не удалось решить ни одного замороженного конфликта на ближайшей периферии российских границ. Причина очевидна: нерешенность конфликтов долгое время использовалась как инструмент блокирования расширения НАТО. Ясно, что критерием самостоятельности России, о которой так много говорят в последнее время, является не столько готовность противостоять и противодействовать, сколько способность сформулировать собственную повестку дня и ее инициативно реализовать.